Форум » Творчество.Ру » Стихоплётство » Ответить
Стихоплётство
вся_такая_внезапная: *** Я занимаюсь рифмоплётством. Я - стихомученица строк. Я радуюсь любым уродствам, что разум мой на свет извлёк. Соединяю их попарно, дроблю на части и куски. Как дважды два элементарно- всё это следствие тоски. Вот так и мудрствую лукаво, не зная страха и стыда. Моя любимая забава, мне с ней и горе не беда.
хитрюга!: Два незнакомых человека ... Два незнакомых человека Случайно встретились в сети... Один грустил,искал совета... Другой любовь хотел найти. Друг с другом долго говорили Пытаясь дружбу завести, Всё друг о друге узнавали И очень сблизились они. Один-забыл о своей грусти Он понимание обрёл... Другой влюблялся понемногу Но слов он нужных не нашёл. Всю ночь они проговорили И были счастливы они. И снова в чат потом спешили, Так пролетали ночи....дни И вот вопрос:Что за наука? Что в вирте так сближает нас? Когда не видя человека, Ты даришь много милых фраз. Ты понимаешь...что он близок И ты скучаешь почему? И вновь включаешь свой компьютер И снова в чат спешишь к нему.
вся_такая_внезапная: * * * М.В. Люблю тебя сейчас, не тайно - напоказ. Не "после" и не "до" в лучах твоих сгораю. Навзрыд или смеясь, но я люблю сейчас, А в прошлом - не хочу, а в будущем - не знаю. В прошедшем "я любил" - печальнее могил,- Все нежное во мне бескрылит и стреножит, Хотя поэт поэтов говорил: "Я вас любил, любовь еще, быть может..." Так говорят о брошенном, отцветшем - И в этом жалость есть и снисходительность, Как к свергнутому с трона королю. Есть в этом сожаленье об ушедшем Стремленьи, где утеряна стремительность, И как бы недоверье к "я люблю". Люблю тебя теперь - без пятен, без потерь, Мой век стоит сейчас - я вен не перережу! Во время, в продолжение, теперь - Я прошлым не дышу и будущим не брежу. Приду и вброд, и вплавь к тебе - хоть обезглавь!- С цепями на ногах и с гирями по пуду. Ты только по ошибке не заставь, Чтоб после "я люблю" добавил я "и буду". Есть горечь в этом "буду", как ни странно, Подделанная подпись, червоточина И лаз для отступленья, про запас, Бесцветный яд на самом дне стакана. И словно настоящему пощечина, - Сомненье в том, что "я люблю" сейчас. Смотрю французский сон с обилием времен, Где в будущем - не так, и в прошлом - по-другому. К позорному столбу я пригвожден, К барьеру вызван я - языковому. Ах, разность в языках! Не положенье - крах! Но выход мы вдвоем поищем - и обрящем. Люблю тебя и в сложных временах - И в будущем, и в прошлом настоящем!
вся_такая_внезапная: Ты в меня, как ребёнок, играешь: одеваешь меня, раздеваешь, водишь за руку к детям другим, гордый приобретеньем своим. Моё тело всё больше немеет, сердце куклы любить не умеет. Я - созданье твоё равнодушное, пошлым прихотям чьим-то послушное. Не рождён новый Пигмалион. Слушай каменной статуи стон. Галатея твоя не живёт: плотно сомкнут раскрашенный рот. Мною ты не дразни негодяев: куклы не различают хозяев.
вся_такая_внезапная: *** Я уже не возражаю, мне не надо ничего. Провожаю, провожаю друга тела своего. Ты уходишь - будет новый, путь ко мне для всех открыт. Только к чувствам бестолковым ключ потерян и забыт. - Уезжаешь? - Уезжаю? Невозможно удержать. Кто из нас двоих - не знаю вышел друга провожать. Из души гоню разруху, злобу, ревность, горечь, месть... Нету друга мне по духу, но зато по телу - есть!
вся_такая_внезапная: *** Здравствуй, моё одиночество! Тёмные окна. Зима. Замков воздушное зодчество я разрушаю сама. Карточных домиков улицы. Тронешь - пошла карусель! Кошкой отчаянье жмурится, мне согревая постель. Всё разлетелось по щепочкам. Снова безмолвие жжёт тонкой кровавою цепочкой плотно закушенный рот. На шабаше полнолуния - только меня позови! - снова взорвётся безумие крошечной искрой любви.
хитрюга!: Яя, не ищи смысл в бессмысленном ...
Пенек: Реальность-бумага,которая рядом, Которую чувствуешь собственным задом.. И элементы из зада летящие.. Тоже реальность-они настоящие...
вся_такая_внезапная: *сползла под стол...шнурки на туфельках завязать
Пенек: У юмора нет определений.. Если дальше своего снобизма и ханжества ты не видишь.. ТО прабля в тебе,а не "точке отсчета"..ага?
вся_такая_внезапная: Увечье. Гуща тумана покрывает переломанную пшеницу. Я иду по самую шею в тумане, запрокинув голову. На той стороне выгорает обесцвеченная луна. Я провожу эту ночь в ужасе; Я не смею оглянуться. Сегодня вечером я оставил её одну. Они решат, что я оставил её навсегда. О, Боже мой, как это больно, Когда её оторвали от меня! Может быть, она уедет назад в Англию. Может быть, она вернется, Может быть, мы расстались навсегда. Если я продолжу идти вдоль Германии, То я приду к Северному морю, или Балтийскому. А там Россия - Австрия, Швейцария, Франция, по кругу! Я здесь в тумане на Баварской дороге. Болит во мне. А чем могут быть далёкие Англия или Франция, кроме как названиями мест, куда она может уехать? Я не против того, что континент растягивается, что море далеко; Болит во мне без нее, Как мучаются конечности, отрезанные и в боли; Никуда не рвутся, Это просто мучение. Калека! О Боже, но быть изувеченным! Быть калекой! А если я ее больше никогда не увижу? Я думаю, если бы мне так сказали, Я мог бы потрясти небеса моим ужасом. Я думаю, я мог бы изменить порядки моим мучением. Я думаю, я мог бы разрушить Систему своим сердцем. Я думаю, в моих потрясениях небеса бы разрушились. Она тоже страдает. Но кто мог принуждать ее, если она выбирала меня из всех? Она не выбрала меня в конце концов, она откладывает выбор. Ночные народы, Туата Де Данаан, темные Боги, храните ее сон, Не оставляйте ей выбора, пусть она оступится в мою сторону, пусть она, О Боги вечноживущей Тьмы, силы Ночи. Близкие. "Тебе нет дела до моей любви?" - горестно сказала она. Я вручил ей зеркало и сказал: "Пожалуйста, обращайся с этими вопросами по адресу! Пожалуйста, передавай все просьбы первоисточнику! Когда дело сводится к эмоциям, пожалуйста, отправляйся к наивысшему авторитету!" Итак, я вручил ей зеркало. И она бы разбила о мою голову его, если бы не заметила своё отражение, которое задержало её, зачаровав, на две секунды, и я был таков. Жалость к себе. Я не встречал в природе жалости к себе. Любая птаха, коли с древа упадет, закоченев от стужи, не испытает жалости к себе.
вся_такая_внезапная: *** Нет страха, боли и обиды, и совесть не грызёт ногтей. Вы так мудры и так солидны, мой совершеннейший злодей. Я помню все слова и взгляды, что Вы бросали сквозь меня. Я помню, как Вы были рады, что я не разожгла огня. Откинувшись на спинку кресла, Вы благовествовали мне. Ах, как же в этом мире тесно быть нам двоим наедине! О, как я помню Ваши взгляды и разговоры о пустом. Но Ваши стрелы били мимо: всё не о том, всё не о том. Вы ханжествовали нелепо, совсем не ведая стыда. Изящней Мориса Лиепы меняли позы иногда. К чему всё это пустословье хранится в памяти моей? ...И этот бред зовут любовью в далёком мире у людей.
вся_такая_внезапная: Боль. Человеку свойственно ошибаться, Человеку свойственно ушибаться Голым сердцем о камень голый, И тогда остаётся рана, Остаётся рубец тяжелый, И ни капли любви, ни грамма. Человек погибает молча, Начинает людей дичится, И тоска- ледяная, волчья - Среди ночи к нему стучится. Он опять не уснет до рассвета, Будет в пальцах мять папиросы. Зря вы будете ждать ответа На придуманные вопросы. Он не скажет сейчас ни слова, Весь он в мыслях далеких где-то. Не судите его сурово, Не корите его за это. Не хвалитесь при нём без меры, Не учите его терпенью: Все известные вам примеры Им забудутся, к сожаленью. Он оглох от кромешной боли, от мохнатой беды звериной. Он тоску - седую от соли - повстречал на дороге длинной. Он замерз... Навсегда? Кто знает... И уж кажется, нет исхода, Но и он однажды оттает: Так велела ему природа. Видишь- змеи меняют кожу, Видишь- перья меняет птица. Это счастье, что боль не может В человеке вечно гнездиться. Он однажды проснётся рано, Разомнёт тишину, как тесто. Там, где очень болела рана, Будет просто гладкое место. И тогда, через город к лету Пробежав по улице Главной, Человек улыбнется свету И обнимет его, как равный.
вся_такая_внезапная: То, что знает почти каждая женщина, а если не знает, то скоро узнает. Мужья – это такая разновидность людей, с которыми просто невозможно жить дружно: Они вечно путаются у вас под ногами и ждут от вас завтрака, обеда и ужина. В воспитании детей они смыслят много меньше, чем в вопросах футбола или автовождения, И всегда забывают все дни рождения. Они полагают, что любые поступки Можно с легкостью загладить поцелуем в губки, А если вы пытаетесь им растолковать, в чем и как они провинились, они слушают с фальшиво-терпеливым выражением и думают: от этого меня не убудет; Сегодня пошумит, а завтра забудет. В гостях они с неприличной скоростью поглощают мартини и другие коктейли, Но стоит вам только покоситься в их сторону, они принимают мученический вид, как будто против них невесть что затеяли. Они очень быстро прошагают пять миль ради партии в гольф с товарищем юности, но если попросить их что-то сделать по дому, они идут вздремнуть и спят летаргически, – И они же еще говорят, что женщины совершенно не способны мыслить логически! Они встают и ложатся когда им вздумается, лишь бы только не в одно время с вами, А если вы приводите в порядок лицо, они смотрят на вас такими глазами, будто пудра и помада – это черная магия, а вы сами – индийские факиры и свами. Когда вы подаете на обед фрикадельки, они мрачно спрашивают, неужели так трудно хоть раз приготовить нормальный кусок мяса, и трапеза проходит в зубовном скрежете, И вы им готовите нормальный кусок мяса – готовите раз, и другой, и третий, а когда приходит счет от мясника, выясняется, что вы их без ножа режете. Они сохраняют полнейшее спокойствие в тех случаях, когда болеете вы, хотя в свое время давали обет быть вам опорой в горе и хвори, Но если сами схватят простуду или у них заболит живот, они впадают в такую панику, как будто с жизнью простятся вскоре. Когда вы с ними наедине, они не обращают на вас внимания и проблемами приличия и хорошего тона, как правило, менее всего озабочены, Но зато при посторонних они преображаются: придвигают вам кресла, приносят пепельницы и вообще так раскланиваются и расшаркиваются, что вам охота залепить им пощечину. Мужья воистину несносные творения, но раз уж Провидение придумало брак, То бедные жены их все-таки выносят, хотя и сами удивляются - как.
вся_такая_внезапная: Яя, оцени Елена Зейферт. Цикл из двух писем. (триолет) Облик твой – виртуальные буквы. Голос – звук моего модема. Изнутри экрана как будто Облик твой - виртуальные буквы. Я живу в твоём ноутбуке – Ирреальном квадрате Эдема. Облик твой – виртуальные буквы. Голос – звук моего модема. (рондо) Солнца свет – только символ, что твой материк в темноте. Ты не спишь, ты мне пишешь, но знаешь, любимый, вон те Зёрна клавиш не пальцы живые твои – хоть кричи. Круглым телом вода закрывает твой город в ночи, И светила смеются над нами, кичась в высоте. Я в коннекте с тобой ощущаю слияние тел. Мой зрачок - чужеземец, сейчас монитора лучи Говорят о тебе больше солнца. Любимый, молчи – Солнца свет – только символ, Оболочка, что лопнет от не напряжения тем Не возникших в беседе с тобой, в мировой пустоте, Сквозь которую сеть мои мышцы и запах домчит До тебя. Твоя кожа – к моим ощущеньям ключи, Каждой порой дающая жизнь неземной простоте: Солнца свет – только символ. * * * Тебе не знать другой - из твоего ребра. Вкусившей яблоко не взять невинность. Твоих кудрей смягчённая картинность Сегодня интересней, чем вчера. Адам иль Слово? Схимник иль крупье, Следящий за рулеткою Фортуны? У наших лир соприкоснулись струны, Хоть порознь плыли миллионы лье. В Эдеме нет таких смягчённых губ И неги пальцев, словно соты, сладкой. Троянский конь согнул дощатый круп, Когда тебя несли ко мне украдкой. И началась Троянская война Для нас, когда по мифу завершилась. Моих кудрей растущая волна С зовущим ртом на жаркий бой решилась. Мы оба пали. Ты не победил. Нет, как в раю, в основах мирозданья, Мне защищаться доставало сил, Но прекословить не было желанья. Я не Елена. Та б взяла в мужья Любимого, во прах рассыпав Трою. А я, Лилит, глаза свои закрою, Не зная, кто я. Кто, любимый, я? О Боги! Я просила об одном: Вы прежде, чем в ворота постучаться, Могли б создать меня его ребром – Тринадцатым, чтоб с ним не разлучаться. Я благодарна, что смогу любить, Лишь стоит кликнуть – эй, мужчины, где вы. А как же Господу с тобою быть, Адам, бессильный к жизни вызвать Еву? (Письмо Адаму от Лилит. 21 век) Рассуждения системщика о сотворении человека. Бог – разработчик Евы и Адама. Адам был создан первым. Из его Ребра была придумана программа. И в ней не изменилось ничего? Не может быть. Творец исправил в Еве Недоработки мужа и создал Второй раз в этой совершенной деве Свой образ (но опять не идеал). Так значит, альфа-версия (мужчина) Должна быть хуже версии второй? И, видно, в этом кроется причина, Что женщина лидирует порой. - Всё это бред, - отвечу я проворно, Не веря в сотворенье и Эдем. А даже если верю, то, бесспорно, Молиться не смогу через модем. Бог не был программистом - не знакома Творцу наука новая была. И первый блин у Бога не был комом, А Ева только яблоки рвала. Дитя. Я малое дитя. Ещё бесполо. Немного мыслю. Плачу. Не могу Сказать красивых слов. По полу Я глупо ползаю. Зато не лгу; Не обсуждаю цвет своих пелёнок; Не интригую; чудо! – не грублю. Я, к счастью, славный маленький ребёнок. Я то и дело кушаю и сплю. Я близко к Богу. У меня в глазёнках Та нить времён, что незнакома мне Большому, грузному, в броне. Прости мне, Боже, малому ребёнку.
mr.Крафт: сотри срочно! Яя только Баркова читает...
вся_такая_внезапная: Это ты её научил, да?
YaYa: вся_такая_внезапная пишет: Яя, оцени оценила) Всятакая, ты ТОЖЕ такая большая, а в сазки веришь?))) mr.Крафт пишет: сотри срочно! Яя только Баркова читает... Мистер, а о таких интимных подробностях, я попросила бы не кричать на весь форум))
вся_такая_внезапная: Яйка, мы все родом из детства
вся_такая_внезапная: *** Ты меня брось. Тело с душой врозь. Плоть - под откос, в грохот колёс. Дух - в небеса, дымом в глаза Богу. Туда ему и дорога. От родных порогов от-ча-ли-ваем. Любимых глаза опе-ча-ли-ваем. Да ты не плачь, лицо не прячь. Путь не труден, все там будем.
вся_такая_внезапная: КОЛДУНЬЯ Она колдует тихой ночью У потемневшего окна И страстно хочет, чтоб воочью Ей тайна сделалась видна. Как бред, мольба ее бессвязна, Но мысль упорна и горда. Она не ведает соблазна И не отступит никогда. Внизу... Там дремлет город пестрый И кто-то слушает и ждет, Но меч, уверенный и острый, Он тоже знает свой черед. На мертвой площади, где серо И сонно падает роса, Живет неслыханная вера В ее ночные чудеса. Но тщетен зов ее кручины, Земля все та же, что была, Вот солнце выйдет из пучины И позолотит купола. Ночные тени станут реже, Прольется гул, как ропот вод, И в сонный город ветер свежий Прохладу моря донесет. И меч сверкнет, и кто-то вскрикнет, Кого-то примет тишина, Когда усталая поникнет У заалевшего окна.
вся_такая_внезапная: Примета Я Подбираю Все С земли Монеты, Которые Не решкой, Но орлом. Поскольку Это Старая Примета, Что, Дескать, Призрак Счастья За углом. И мне Не лень За ними Нагибаться, И взгляды Осуждения Ловить. Не разменять бы Только Счастье, Братцы, На медяки, На водку, И на быт. Не спутать бы Со счастьем Славу, Сытость, И в кошельке Довольный Звон Монет. Не мною Эти истины Открыты. Но больше Ценных Истин В мире Нет.
вся_такая_внезапная: Я ЖДАЛА ВАС ТАК ДОЛГО. Я ждала Вас так долго, надеясь на встречу. Я меняла костюмы, прически и грим. Я ждала Вас так долго, наверное, вечность. Столько судеб прошло перед взором моим. Я ждала Вас так долго, не так ли, не так ли? Вы явились, увы, в неназначенный час, Вы купили билет на вчерашний спектакль, Я сегодня играю, но не для Вас. Я ждала Вас так долго, куда ж Вы пропали? Предо мной говорите о том, что честны, Не несите мне розы, не надо тюльпанов, Я люблю, как ни странно, другие цветы. Я ждала Вас так долго, не так ли, не так ли? Вы явились, увы, в неназначенный час, Вы купили билет на вчерашний спектакль, Я сегодня играю, но не для Вас. Я ждала Вас так долго, теперь не мешайте! Объявили мой выход на сцену, пора. До свиданья, мой друг, а вернее - прощайте. На вчерашний спектакль приходите вчера.
вся_такая_внезапная: И ты идешь по городу, и за тобой летят бабочки. Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать. Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять. В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско, солнце оставило в волосах выцветшие полоски. Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы. Витька с десятого этажа снова зовет купаться. Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят. Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый. Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник. Витька научит меня нырять, он обещал, я помню. К речке дорога исхожена, выжжена и привычна. Пыльные ноги похожи на мамины рукавички. Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки. Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки. Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна. Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно. Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели. Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять. Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен. Солнце облизывает конспект ласковыми глазами. Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета. В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это. Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен. Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе. Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме. Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма. Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки, только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше. Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее, мы забираемся на крыльцо и запускаем змея. Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд. Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс. Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу. Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану. Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье. Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле. Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите. Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите. Пусть это будет большой секрет маленького разврата, каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата, горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона, все друг при друге - и все одни, живы и непокорны. Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик. Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях. Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки. Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку. Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться. Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать... Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета. Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах. Сонными лапами через сквер, и никуда не деться. Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве. Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу, я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы. Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене. "Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время. Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу. Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы, ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку, кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом. Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать. Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять. Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне... Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
вся_такая_внезапная: *** Трудом, Который истратил ты, Чтоб вытравить из себя- Меня, Можно было, наверно, Поднять город Или открыть звезду... Но ты Разрушал и гасил, Разрушал и гасил... И что же теперь - Светлее? Любовь. У нас говорят, что, мол, любит, и очень, Мол, балует, холит, ревнует, лелеет... А помню, старуха соседка короче, Как встарь в деревнях, говорила - жалеет. И часто, платок затянувши потуже И вечером в кухне усевшись погреться, Она вспоминала сапожника-мужа, Как век он не мог на нее насмотреться. - Поедет он смолоду, помнится, в город, Глядишь - уж летит, да с каким полушалком! А спросишь: чего, мол, управился скоро? Не скажет... Но знаю: меня ему жалко... Зимой мой хозяин тачает, бывало, А я уже лягу, я спать мастерица. Он встанет, поправит на мне одеяло, Да так, что не скрипнет под ним половица. И сядет к огню в уголке своем тесном, Не стукнет колодка, не звякнет гвоздочек... Дай бог ему отдыха в царстве небесном! - И тихо вздыхала: - Жалел меня очень. В ту пору все это смешным мне казалось, Казалось, любовь, чем сильнее, тем злее, Трагедии, бури... Какая там жалость! Но юность ушла. Что нам ссориться с нею? Недавно, больная бессонницей зябкой, Я встретила взгляд твой - тревога в нем стыла. И вспомнилась вдруг мне та старая бабка, - Как верно она про любовь говорила!
вся_такая_внезапная: *** Ты никогда меня нигде не оставлял одну и все просчёты и грехи не ставил мне в вину. Но если только ты со мной, мне сводит злобой рот, а после ночи, поутру, твоей любовью рвёт. И не проходит тошнота, и я совсем уже не та, и до убийства доведёт меня елей твоих забот!
YaYa: Милка, беременная что ли?)) все признаки токсикоза...)
вся_такая_внезапная: Это старое стихотворение Просто нашла)
вся_такая_внезапная: * * * Я к вам травою прорасту, Попробую к вам дотянуться, Как почка тянется к листу Вся в ожидании проснуться. Однажды утром зацвести, Пока ее никто не видит, А уж на ней роса блестит И сохнет, если солнце выйдет. Оно восходит каждый раз И согревает нашу землю, И достигает ваших глаз, А я ему уже не внемлю. Не приоткроет мне оно Опущенные тяжко веки, И обо мне грустить смешно, Как о реальном человеке. А я - осенняя трава, Летящие по ветру листья, Но мысль об этом не нова, Принадлежит к разряду истин. Желанье вечное гнетет, Травой хотя бы сохраниться — Она весною прорастет И к жизни присоединится. * * * Сквозь, насквозь, А на устах невинных Сквозь изморозь — Море голосов воробьиных. О, этот прибой, Еле, но различимый, Что мне поделать с тобой, Если неизлечимо... * * * В.П. Некрасову Чего ты снишься каждый день, Зачем ты душу мне тревожишь? Мой самый близкий из людей, Обнять которого не можешь. Зачем приходишь по ночам, Распахнутый, с веселой челкой, Чтоб просыпался и кричал, Как будто виноват я в чем-то. И без тебя повалит снег, А мне все Киев будет сниться. Ты приходи, хотя б во сне, Через границы, заграницы. * * * Стоял себе расколотый — Вокруг ходил турист, Но вот украл Царь-колокол Известный аферист. Отнес его в Столешников За несколько минут, А там сказали вежливо, Что бронзу не берут. Таскал его он волоком, Стоял с ним на углу, Потом продал Царь-колокол Британскому послу. И вот уже на Западе Большое торжество — И бронзовые запонки Штампуют из него. И за границей весело В газетах говорят, Что в ужасе повесился Кремлевский комендант. А аферист закованный Был сослан на Тайшет, И повторили колокол Из пресс-папье-маше. Не побоялись бога мы И скрыли свой позор — Вокруг ходил растроганный Рабиндранат Тагор. Ходил вокруг да около, Зубами проверял, Но ничего про колокол Плохого не сказал.
вся_такая_внезапная: *** Я, прошлого не теребя, Тону, ни в чём не зная броду, И погружаюсь, как в себя, В тяжёлую морскую воду. Не удержаться на плаву, И я покорно замираю. Когда, зачем и кем живу Уж сколько жизней я не знаю. Кто я? Что я? Растворена В весёлом запахе глициний. Я, как песок, раскалена, И нету форм, и нету линий.
вся_такая_внезапная: *** Открыв наук зелёный том, я долго плакал, а потом его закрыл и бросил в реку. Науки вредны человеку. Науки втянут нас в беду. Возьмёмтесь лучше за еду.
вся_такая_внезапная: *** ...Я бы хотела жить с Вами в маленьком городе, Где вечные сумерки , и вечные колокола. И в маленькой деревенской гостинице Тонкий звон старинных часов - словно капельки времени. И иногда, по вечерам, из какой-нибудь мансарды - Флейта, И сам флейтист в окне, И большие тюльпаны на окнах. И, может быть, Вы бы даже меня не любили... *** Уж сколько их упало в эту бездну, Разверзтую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли. Застынет все, что пело и боролось, Сияло и рвалось. И зелень глаз моих, и нежный голос, И золото волос. И будет жизнь с ее насущным хлебом, С забывчивостью дня. И будет все - как будто бы под небом И не было меня! Изменчивой, как дети, в каждой мине, И так недолго злой, Любившей час, когда дрова в камине Становятся золой. Виолончель, и кавалькады в чаще, И колокол в селе... - Меня, такой живой и настоящей На ласковой земле! К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры, Чужие и свои?!- Я обращаюсь с требованьем веры И с просьбой о любви. И день и ночь, и письменно и устно: За правду да и нет, За то, что мне так часто - слишком грустно И только двадцать лет, За то, что мне прямая неизбежность - Прощение обид, За всю мою безудержную нежность И слишком гордый вид, За быстроту стремительных событий, За правду, за игру... - Послушайте!- Еще меня любите За то, что я умру.
вся_такая_внезапная: *** Распутно, безоговорочно поверить в меня - несложно. Сидишь ты в дыму махорочном, я - ересь плету нарочно. Мы сходимся сердцевинкою, единым размахом вёсен, забытою половинкою, что кто-то ушёл - и бросил. И общая неприкаянность - как на двоих сигарета. Роднит нас с тобой отчаянность, которой аналогов нету. Отчаянность - сопричастие, соприкосновение жизней. Одинаковость по зачатию: в позиции верхней иль нижней? И нет нам с тобой прощения. Пусть совесть тебя обяжет отпустить меня - отпущение нас ещё неразрывнее свяжет.
вся_такая_внезапная: * * * За тобой через года иду, не колеблясь. Если ты — провода, я — троллейбус. Ухвачусь за провода руками долгими, буду жить всегда-всегда твоими токами. Слышу я: «Откажись! Пойми разумом: неужели это жизнь — быть привязанным?! Неужели в этом есть своя логика?! Ой, гляди — надоест! Будет плохо». Ладно! Пусть свое гнут — врут расцвеченно. С ними я на пять минут, с тобой — вечно! Ты — мой ветер и цепи, сила и слабость. Мне в тебе, будто в церкви, страшно и сладко. Ты — неоткрытые моря, мысли тайные. Ты — дорога моя, давняя, дальняя. Вдруг — ведешь меня в леса! Вдруг — в Сахары! Вот бросаешь, тряся, на ухабы! Как ребенок, смешишь. Злишь, как пытка... Интересно мне жить. Любопытно! * * * Хотя б во сне давай увидимся с тобой. Пусть хоть во сне твой голос зазвучит... В окно — не то дождем, не то крупой с утра заладило. И вот стучит, стучит... Как ты необходима мне теперь! Увидеть бы. Запомнить все подряд... За стенкою о чём-то говорят. Не слышу. Но, наверно,— о тебе!.. Наверное, я у тебя в долгу, любовь, наверно, плохо берегу: хочу услышать голос — не могу! Лицо пытаюсь вспомнить — не могу!.. ...Давай увидимся с тобой хотя б во сне! Ты только скажешь, как ты там. И всё. И я проснусь. И легче станет мне... Наверно, завтра почта принесет письмо твое. А что мне делать с ним? Ты слышишь? Ты должна понять меня — хоть авиа, хоть самым скоростным, а все равно пройдет четыре дня. Четыре дня! А что за эти дни случилось — разве в письмах я прочту?! Как эхо от грозы, придут они... Давай увидимся с тобой — я очень жду — хотя б во сне! А то я не стерплю, в ночь выбегу без шапки, без пальто... Увидимся давай с тобой, а то... А то тебя сильней я полюблю. * * * Наверно, будут глохнуть историки, копаясь в тоннах нашей риторики... Но — сквозь любую наносную муть, которая сверху лежит, они должны понять (и поймут!), как мы любили жить! Жить! Ладонями землю трогать. Жить! Детей качать на руках. Жить! И чувствовать друга локоть. Жить! И видеть лицо врага.
вся_такая_внезапная: *** И когда я изверилась, сникла, устала, И на чудо надеяться я перестала, Позвонил человек из далекой страны, И сказал человек: «Вы мне очень нужны…» И сказал человек: «Я без вас не могу». За окном покачнулись дома на снегу, Дрогнул пол, покачнулись четыре стены, Человек повторил: «Вы мне очень нужны». Этот голос замедленный, низкий, А потом бормотанье телефонистки: «Почему молчите, Москва, почему? Отвечайте… Алло!» Что ответить ему? Что давно я изверилась, сникла, устала, Что на чудо надеяться я перестала… Никого не виню, никого не люблю… Что в потухшей золе не воскреснуть огню... … Только вслух разве вымолвишь эти слова? И молчала, молчала, молчала Москва…
Липка:
YaYa: Доблестные студиозусы (Как будто из Гейне) Фриц Вагнер - студьозус из Иены, Из Бонна Иеронимус Кох, Вошли в кабинет мой с азартом, Вошли не очистив сапог. "Здорово, наш старый товарищ! Реши поскорее наш спор: Кто доблестней: Кох или Вагнер?" - Спросили с бряцанием шпор. "Друзья, вас и в Иене и в Бонне Давно уже я оценил. Кох логике славно учился, А Вагнер искусно чертил". Ответом моим недовольны: "Решай поскорее наш спор!" - Они повторили с азартом И с тем же бряцанием шпор. Я комнату взглядом окинул И, будто узором прельщен, "Мне нравятся очень... обои"! - Сказал им и выбежал вон. Понять моего каламбура Из них ни единый не мог, И долго стояли в раздумье Студьозусы Вагнер и Кох. Козьма Прутков
вся_такая_внезапная: А мне вот это нравится)) ОСАДА ПАМБЫ Романсеро, с испанского. Девять лет дон Педро Гомец По прозванью Лев Кастильи, Осаждает замок Памбу, Молоком одним питаясь. И все войско дона Педра, Девять тысяч кастильянцев, Все по данному обету Не касаются мясного, Ниже хлеба не снедают, Пьют одно лишь молоко. Всякий день они слабеют, Силы тратя по-пустому. Всякий день дон Педро Гомец О своем бессильи плачет, Закрываясь епанчою. Настает уж год десятый. Злые мавры торжествуют; А от войска дона Педра Налицо едва осталось Девятнадцать человек. Их собрал дон Педро Гомец И сказал им: "Девятнадцать! Разовьем свои знамена, В трубы громкие взыграем И, ударивши в литавры, Прочь от Памбы мы отступим Без стыда и без боязни. Хоть мы крепости не взяли, Но поклясться можем смело перед совестью и честью: Не нарушили ни разу Нами данного обета, - Целых девять лет не ели, Ничего не ели ровно, Кроме только молока!" Ободренные сей речью, Девятнадцать кастильянцев Все, качаяся на седлах, В голос слабо закричали: "Sancto Jago Compostello! Честь и слава дону Педру, Честь и слава Льву Кастильи!" А каплан его Диего Так сказал себе сквозь зубы: "Если б я был полководцем, Я б обет дал есть лишь мясо, Запивая сантуринским". И, услышав то, дон Педро Произнес со громким смехом: "Подарить ему барана! Он изрядно подшутил".
вся_такая_внезапная: * * * В морозном воздухе растаял легкий дым, И я, печальною свободою томим, Хотел бы вознестись в холодном, тихом гимне, Исчезнуть навсегда, но суждено идти мне По снежной улице; в вечерний этот час Собачий слышен лай и запад не погас, И попадаются прохожие навстречу. Не говори со мной! Что я тебе отвечу?
вся_такая_внезапная:
вся_такая_внезапная: РОМАНС Она была чиста как снег зимой. В грязь - соболя,- иди по ним - по праву... Но вот мне руки жжет ея письмо - Я узнаю мучительную правду... Не ведал я: страданье - только маска, И маскарад закончится сейчас,- Да, в этот раз я потерпел фиаско - Надеюсь, это был последний раз. Подумал я: дни сочтены мои, Дурная кровь в мои проникла вены,- Я сжал письмо как голову змеи - Сквозь пальцы просочился яд измены. Не ведать мне страданий и агоний, Мне встречный ветер слезы оботрет, Моих коней обида не нагонит, Моих следов метель не заметет. Итак, я оставляю позади, Под этим серым неприглядным небом, Дурман фиалок, наготу гвоздик И слезы вперемешку с талым снегом. Москва слезам не верит и слезинкам - И взять мне нечего, но нечего и дать,- Спешу навстречу новым поединкам - И, как всегда, намерен побеждать! Баллада о любви. Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На сушу тихо выбралась Любовь, И растворилась в воздухе до срока, А срока было — сорок сороков... И чудаки — ещё такие есть — Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, — И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же неровного дыханья. Я поля влюблённым постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу! Но много будет странствий и скитаний: Страна Любви — великая страна! И с рыцарей своих — для испытаний — Все строже станет спрашивать она: Потребует разлук и расстояний, Лишит покоя, отдыха и сна... Но вспять безумцев не поворотить — Они уже согласны заплатить Любой ценой — и жизнью бы рискнули, — Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить Волшебную невидимую нить, Которую меж ними протянули. Я поля влюблённым постелю — Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит — я люблю! Я люблю, и значит — я живу! Но многих захлебнувшихся любовью Не докричишься — сколько ни зови, — Им счёт ведут молва и пустословье, Но этот счёт замешен на крови. А мы поставим свечи в изголовье Погибших от невиданной любви... И душам их дано бродить в цветах, Их голосам дано сливаться в такт. И вечностью дышать в одно дыханье, И встретиться — со вздохом на устах — На хрупких переправах и мостах, На узких перекрёстках мирозданья. Свежий ветер избранных пьянил, С ног сбивал, из мёртвых воскрешал, — Потому что если не любил — Значит, и не жил, и не дышал! *** Что может быть яснее, загадочней, разно- и однообразней себя самого, Как игра для разбора — ходы неизвестны, да, но есть результат и счёт. Я впервые присутствую зрителем тоже на собственной казни — пока ничего! — В виде Совести, в виде души бестелесной и кого-то там ещё. В рай ли, в ад ли — но явно куда-то спеша! Врали? Вряд ли готова к отлёту душа. Здесь и Совесть — она же и Честь, ну, дела! Хорошо — значит есть, то есть значит — была. Если голову я поверну по уму, Чтоб не видел палач, — Что ты, третье? Кто ты? Не пойму! Но когда своим хрипом толпу я пройму — Ты держись и не плачь. Вот привязан, приклеен, прибит я на колесо весь, Прокатили немного, почти что как в детстве, на чёртовом колесе. И увижу её, [узрею — насколько чиста моя совесть:] Били — пятна замыты, надеюсь, простите, почётно ли вам, коли все. Казнь уже началась, а я всё повторял: "Всё стерплю, моя власть, совесть не потерял!" Ночь из ста, обормот, с ней бывал не в ладах, Но чиста она, вот! Она — в первых рядах!
полная версия страницы